Перспективы российского нефтесервиса

– Ислам Замирович, прежде всего хотелось бы услышать Ваше мнение о состоянии текущего спроса на нефтесервисные услуги. Каков он в условиях стабилизации цен на нефть на приемлемых уровнях?

– Мне представляется, что прямой линейной зависимости между ценами на нефть и объемом рынка нефтесервисных услуг в условиях нашей страны не существует. Колебания нефтяных цен в целом влияют на этот рынок косвенно и с определенным временным шагом. Более того, истощение ресурсной базы в традиционных районах нефтедобычи на «зрелых» месторождениях объективно предполагает рост объема необходимых нефтесервисных услуг, прежде всего в части бурения, вне зависимости от того стоит ли баррель нефти 27 долл или 77 долл, ввиду того что для поддержания текущего объема добычи необходимо бурить больше.

– Как бы Вы могли охарактеризовать текущее состояние рынка нефтесервисных услуг в России и каковы, на Ваш взгляд, перспективы его развития?

– Состояние рынка обусловленно действием ряда разнонаправленных тенденций. С одной стороны, на протяжении последних 20 лет в России прослеживается влияние общемировой тенденции на создание высококонкурентного рынка нефтесервисных услуг посредством передачи основной части работ сторонним независимым нефтесервисным компаниям. В ходе инвестиционного бума нулевых многие наши ВИНКи столкнулись с требованиями международных биржевых площадок по избавлению от непрофильных (строительных, сервисных, социальных) активов в качестве одного из условий успешного проведения IPO. С тех пор инерция этого «толчка» хотя и ослабла, но все же продолжает оказывать влияние на рынок и способствовать формированию и развитию независимых от ВИНКов нефтесервисных структур. Вместе с тем, начиная с 2014 года, в поступательное развитие рынка была внесена некоторая сумятица, обусловленная политическими факторами, санкционным давлением. В этих условиях некоторые ВИНКи в поисках стратегии для оптимального хеджирования краткосрочных рисков скорректировали свои производственные планы.

– Что Вы имеете ввиду, когда говорите «скорректировали свои производственные планы»?

– Я имею ввиду, что кто-то стал увеличивать объем нефтесервисных работ, осуществляемый собственными силами, кто-то – прорабатывать варианты оказания подрядчиками нефтесервисных услуг, но с использованием оборудования заказчика или иные партнерские программы. Это в моменте сужает рынок для независимых сервисников. Помимо упомянутых мной двух тенденций, существует еще и третья, которую необходимо брать в расчет. Дело в том, что завершение процесса формирования ВИНКов породило некое промежуточное состояние на рынке. Проще говоря, как при распаде семьи, «развелись, но еще не разъехались». Вокруг каждого ВИНКа сформировался свой пул поставщиков услуг и подрядчиков. После экономического кризиса 2008–2009 гг. наметилась объективная тенденция к распаду таких пулов с последующей трасформацией в подлинно конкурентный рынок. Руководство и инвесторы части компаний, переживших кризис, осознали неприемлемость ситуации, при которой портфель заказов состоит на 70–100 % из заказов бывшего бенефициара, и направили свои усилия на его диверсификацию. Освоение определенного объема работ собственными силами заказчика оказывает определенное давление на рынок как по объему, так и по содержанию услуг, и немного замедляет упомянутую мною трансформацию.

– Как Вы видите дальнейшее развитие ситуации на рынке в свете обозначенных Вами тенденций?

– Я вижу два варианта. При сохранении существующих предпосылок в средне- и долгосрочной перспективе большинство российских нефтесервисных компаний могут постепенно быть вытеснены в сегмент низкотехнологичных и низкомаржинальных услуг. Утраченные позиции будут замещаться иностранными подрядчиками, которые за счет более гибкой международной структуры, инвестиционных возможностей и доступа к дешевым и длинным деньгам займут господствующее положение на рынке. Кто-то считает, что в этом нет ничего страшного, с придыханием аргументируя это фразой «свободный рынок сделает свое дело!», кто-то ссылается на то, что, например, ближневосточный рынок нефтесервисных услуг в таком режиме живет и процветает уже 90 лет. Мне же кажется, что наша страна обладает серьезным нефтесервисным наследием и глубокими традициями, утрачивать которые крайне опасно и недальновидно. То, что комфортно и удобно для маленькой монархии в пустыне, для нашей страны с ее ролью в мире будет подобием пистолета, приставленного к виску. В том, что так называемый свободный рынок почему-то всегда «рассуживает» не в наших интересах с момента развала СССР, многие думающие люди уже сумели не раз убедиться.

Второй же вариант возможен при более активном участии государства в решении проблем отрасли, в т.ч. и в части выстраивания справедливых коммуникаций между всеми ее субъектами, что неминуемо приведет к укреплению отечественных нефтесервисных компаний, развитию новых технологий и, как следствие, отрасли.

– Что и кому, по Вашему мнению, необходимо сделать, чтобы скорректировать вектор развития обозначенных Вами тенденций?

– Вы очень дипломатично сформулировали свой вопрос (смеется). Наверное, ждете от меня ответа в стиле «повысьте тарифы, измените условия оплаты, относитесь к нефтесервису по-партнерски, снизьте проценты по кредитам и мы вам до ядра Земли добурим». Как мы понимаем, у сложных задач не бывает простых решений. Действительно, все насущные проблемы отрасли, о которых на протяжении последних лет говорят коллеги, никуда не исчезли. Сроки оплаты за выполненные работы по-прежнему оставляют желать лучшего, банки по-прежнему неохотно кредитуют российские сервисные компании, аргументируя это недостаточной ликвидностью залогового оборудования. Серьезный дефицит оборотных средств, инвестиционных ресурсов, кассовые разрывы – все это никуда не исчезло. Решение проблем в виде административных директив – платить быстро, выдавать льготные кредиты, стимулировать отечественных производителей оборудования и т.п. фундаментально не продвинет отрасль вперед. Любые меры по развитию отрасли должны, как мне кажется, иметь синергетический и мультипликационный эффект для экономики страны в целом. Инвестиции и меры поддержки отрасли должны дать эффект прежде всего для внутреннего рынка, вывести на новый уровень не только нефтесервисные компании, но и отечественные заводы-производители соответствующего оборудования, отечественные научно-исследовательские учреждения. Если механически закачать инвестиции в отрасль монетарными и немонетарными способами, то зарубежные производители высокотехнологичного оборудования оперативнее отечественных среагируют на это. Технологическое обновление сведется к закупке соответствующего оборудования и материалов за рубежом, что окончательно добьет нашего производителя и связанный с ним прикладной сегмент науки.

– Почему это вызывает у Вас беспокойство?

– Поверьте, не столько из соображений патриотизма, выдержанного в логике «даёшь патефон – хоть чугунный, лишь бы наш», сколько из-за понимания, что внутренний рынок имеет предел и логичный путь развития любого высокотехнологичного бизнеса состоит в выходе на международные рынки. Успешно работать на международных рынках без отечественной развитой технологической и производственной базы невозможно. Например, компания достигла пика развития на внутреннем рынке и ищет пути для экспорта своих услуг за рубежом. Я сознательно отбрасываю высокорисковые проекты в экзотических юрисдикциях. Допустим, речь идет о ближневосточном рынке. Он высокопремиальный и при этом довольно зрелый. Любой новый игрок там сразу попадает в неизвестную для себя систему координат заказчика с реестрами сертифицированных поставщиков и субподрядчиков, среди которых крайне мало отечественных компаний. Поставщики из реестра работают с твоими прямыми конкурентами на рынке на протяжении десятилетий. В данной ситуации действует принцип «старый друг лучше новых двух», который моментально делает тебя неконкурентноспособным.

Надо работать над тем, чтобы отечественные нефтесервисные компании на любом рынке чувствовали себя как дома. Для этого необходимо наличие отечественной научной и производственной базы с повсеместно сертифицированными продуктами и услугами. Наши нефтяные компании уже давно перешагнули национальные границы, они присутствуют практически на всех континентах, участвуют в проектах по нефте- и газодобыче, приобретают нефтеперерабатывающие предприятия, сети АЗС, нефтеналивные терминалы, но разве кто-нибудь слышал о масштабных международных проектах российских нефтесервисных компаний. Согласитесь, странная ситуация?! Западные нефтяные компании, осуществляя экспансию на международных рынках, приводят на них своих традиционных нефтесервисных и строительных подрядчиков, с которыми сотрудничают десятилетиями, всячески помогают закрепиться на новых рынках. Между тем наши нефтяники в своих международных проектах практически полностью зависят от нефтесервисной, строительной и производственной инфраструктуры, товаров, работ и услуг, сформированной их западными конкурентами под себя. Это очень мощная инфраструктура, масштабы которой мало кто осознает. Сеть из более чем 800 американских военных баз по миру существует в том числе и потому, что «Fluor» их строит, «Halliburton» кормит и заправляет, а «DuPont» одевает и обувает по погоде.

– Как в текущей рыночной обстановке чувствует себя Ваша компания?

– Мы развиваемся. За последние три года кратно увеличили производственные показатели и выручку компании. Постоянно работаем над повышением эффективности компании и добиваемся в этом неплохих результатов. Наше буровое подразделение «Нафтагаз-Бурение» вошло по итогам 2017 г. в топ-5 независимых российских буровых подрядчиков. Если в прошлом году мы пробурили с момента основания компании свой первый миллион метров, из которых 600 тысяч метров в 2017 г., то в этом, при сохранении набранного темпа, намерены побить свой прошлогодний рекорд. За первое полугодие 2018 года пробурено уже 278 тысяч метров, это на 7,5 % больше показателя аналогичного периода прошлого года. Увеличили и количество завершенных скважин на 10 %. За 6 месяцев построили 73 скважины, подавляющее большинство – горизонтальные. Мы стремимся не столько экстенсивно увеличивать объем заказов, сколько осваивать наиболее технологически сложные и инновационные виды услуг. В среднем доля горизонтального бурения на рынке в настоящее время составляет примерно 40 %, среди наших скважин таких порядка 70 %. Этим не ограничиваемся – бурим технологически сложные скважины и скважины на депрессии.

– Эксперты говорят об общем устаревании парка буровых и росте требований к буровым установкам в связи с разработкой месторождений с большей глубиной залегания продуктивных пластов. Согласны с этим утверждением? Как обстоят дела с парком буровых у «НафтаГаза»?

– Согласен, общее состояние парка буровых установок в стране не вполне отвечает сегодняшним требованиям. Большинство компаний, особенно небольших, работает на морально и физически устаревшем оборудовании. Но если внимательно присмотреться к рынку, то у отрасли, несмотря на обозначенные ранее проблемы, очень хорошие перспективы. Рынок бурения в России будет расти при любой цене на нефть. Мы к этому активно готовимся, приобретаем новое оборудование. В прошлом году ввели в эксплуатацию четыре новые буровые установки и продолжаем инвестировать в техническое переоснащение. До конца 2020 года планируем завершить полную модернизацию парка оборудования и довести средний возраст буровых до пяти лет. На эти цели в 2015-2017 годах уже потрачено 3 миллиарда 700 миллионов рублей. При этом объём инвестиций нарастает – из этой суммы более 2 миллиардов 600 миллионов пришлось на прошлый год. В реализации наших планов помогают наши партнёры по лизингу. В апреле в рамках Петербургского международного экономического форума состоялось подписание соглашения с «ВТБ Лизингом» о намерении профинансировать программу обновления и модернизацию бурового оборудования на 5 миллиардов рублей. Сотрудничаем и со «Сбербанк Лизингом» в части реализации программы по транспорту и спецтехнике. Ставим перед собой задачу к 2020 году выйти на миллион метров в год, а в пятилетней переспективе войти в тройку крупнейших независимых нефтесервисных компаний России.

– Сейчас много говорят об автоматизации производства. В «НафтаГазе» как с этим обстоят дела?

– Мы в целом активно работаем над управлением эффективностью бизнеса. Автоматизация в данном случае идет одним из инструментов ее достижения. Мы стараемся соответствовать требованиям сегодняшнего дня. На данный момент уже внедрена система управления результативностью бизнеса на платформе Oracle EPM. Внедряется система управления производственным процессом в бурении, мы реализует её на базе ведущего мирового программного обеспечения «Peloton», позволяющего управлять жизненным циклом скважины – от геологии до эксплуатации, автоматизировать различные участки – от учёта наработки и планирования ремонта оборудования до автоматизации отделов охраны труда, промышленной безопасности и охраны окружающей среды. Сейчас проект в завершающей стадии. Данных за годы работы в программе мы накопили очень много, это позволяет строить очень точные прогнозы по потребностям.

Компания становится более прозрачной для провайдеров капитала и других заинтересованных лиц, так как мы выпустили консолидированную финансовую отчётность за 2017 год. Эта отчётность является первой отчётностью компании по МСФО и получила безусловно положительное аудиторское заключение от компании PKF в России (прим. редакции – сеть PKF International, «МЭФ-Аудит»)».

– Ислам Замирович, спасибо за интервью.

– И Вам спасибо. Хотел бы также поздравить коллег с Днем работников нефтяной и газовой промышленности. Новых трудовых побед и легкой добычи!